Примитивные защиты - описание и механизмы действия.
Связь с патологическими чертами характера
Чтобы быть классифицированной как примитивная, защита должна обнаруживать наличие в себе двух качеств, связанных с довербальной стадией развития. Она должна иметь недостаточную связь с принципом реальности и недостаточный учет отделенности и константности объектов, находящихся вне собственного Я.
С одной стороны, примитивные защиты - это просто способы, с помощью которых ребенок естественным образом постигает мир. Психоаналитическая точка зрения предполагает, что эти способы обретения опыта присутствуют в каждом из нас, независимо от того, имеем мы или нет сколько-нибудь заметную патологию. Довербальные процессы, а также процессы, предшествующие принципу реальности и постоянству объектов, являются той основой, где формируется психика. Проблемы возникают в тех случаях, когда существует недостаток в более зрелых психологических навыках или когда данные защиты упорно используются для исключения возможных других. Все мы отрицаем, все мы расщепляем и все имеем стремление к всемогуществу. Однако большинство из нас дополняют эти реакции более изощренными способами переработки тревоги и ассимиляции сложной, беспокоящей реальности. Пограничная или психотическая личностная структура обусловлена отсутствием зрелых защит, а не наличием примитивных.
В психоаналитических описаниях стало общепринятым определять следующие защиты как «примитивные»: примитивная изоляция, отрицание, всемогущий контроль, примитивные идеализация и обесценивание, проекция, интроекция, проективная и интроективная идентификация, расщепление Я, диссоциация. Рассмотрим кратко каждую из них по своим проявлениям и связям с патологическими чертами личности.
Примитивная изоляция - или аутистическое фантазирование - это психологический уход в другое состояние сознания - как для перевозбужденного или расстроенного ребенка- это засыпание, так для взрослого- это уход от социальных или межличностных ситуаций и замещение напряжения, происходящее от взаимодействий с другими, стимуляцией, исходящей от фантазий их внутреннего мира. Склонность к использованию химических веществ для изменения состояния сознания также может рассматриваться как разновидность изоляции.
Очевидный недостаток защиты изоляцией состоит в том, что она выключает индивида из активного участия в решении межличностных проблем. Человека, привычно изолирующегося и исключающего другие пути реагирования на тревогу, аналитики описывают как шизоидного. Достоинство же изоляции как защитной стратегии состоит в том, что, позволяя психологическое бегство от реальности, она почти не требует ее искажения. Человек, полагающийся на изоляцию, находит успокоение не в непонимании мира, а в удалении от него. Благодаря этому, он может быть чрезвычайно восприимчив и креативен.
Отрицание - ранний способ справляться с неприятностями - отказ принять их существование. Г. Блюм считал, что этот очень примитивный и древний механизм формируется на первом году жизни ребенка, так как отрицание неприятной реальности во исполнение желаний очень распространено у маленьких детей. Механизм отрицания на первом году жизни проявляется в процессе фантазии выполнения желания; по мере созревания, по А. Фрейд, отрицание в фантазиях превращается в отрицание с использованием слов и действий. Инфантильное Я для избавления от нежелательных фактов, использует различные внешние объекты для инсценировки отрицания реальной ситуации - это можно проследить во многих детских ролевых играх
В зрелом возрасте только при тяжелых нарушениях оценки реальности (при психозах) возможны кардинальные отрицания. Менее тяжелые расстройства наблюдаются у каждого невротика: Я расщепляется на поверхностную часть, знающую правду, и глубинную часть, которая может отрицать правду, в результате происходит отрицание в фантазии. Зная истину, невротик действует, словно ее не существует.
Самый очевидный пример психопатологии, обусловленной использованием отрицания - мания. Пребывая в маниакальном состоянии, люди могут в невероятной степени отрицать свои физические потребности, потребность в сне, финансовые затруднения, личные слабости и даже свою смертность. Люди, для которых отрицание служит основной защитой, маниакальны по своему характеру. Эта категория была охарактеризована также словом «циклотимия», поскольку в ней наблюдается тенденция чередования маниакальных и депрессивных настроений, обычно не достигающих выраженности клинически диагностируемого биполярного заболевания. Аналитики рассматривают эти перепады как результат периодических использований отрицания, за которыми каждый раз следует неизбежный «обвал», когда у человека вследствие маниакального состояния наступает истощение.
Всемогущий контроль - понятие, исходящее от положения, что источник всех событий новорожденный воспринимает в некотором смысле как внутренний: если младенцу холодно и заботящийся о нем человек замечает это и как-то его согревает, у ребенка возникает довербальное переживание магического добывания тепла им самим. По мере взросления ребенка оно трансформируется в идею вторичного, "зависимого" или "производного" всемогущества, когда один из тех, кто первоначально заботится о ребенке, воспринимается как всемогущий, идеализированный объект. В конце концов, по мере дальнейшего взросления, ребенок примиряется с тем неприятным фактом, что ни один человек не обладает неограниченными возможностями.
Некоторый здоровый остаток инфантильного ощущения всемогущества сохраняется во всех нас и поддерживает чувство компетентности и жизненной эффективности. Но у некоторых людей потребность испытывать чувство всемогущего контроля и интерпретировать происходящее с ними как обусловленное их собственной неограниченной властью совершенно непреодолима, в связи с этим все этические и практические соображения отходят на второй план, и есть все основания рассматривать такую личность как психопатическую. «Перешагивать через других» - вот основное занятие и источник удовольствия для индивидов, в личности которых преобладает всемогущий контроль. Их часто можно встретить там, где необходимы хитрость, любовь к возбуждению, опасность и готовность подчинить все интересы главной цели - проявить свое влияние.
Примитивная идеализация и обесценивание. Одним из способов, которым ребенок может уберечь себя этих подавляющих страхов, является вера в то, что кто-то, какая-то благодетельная всемогущая сила обеспечивает защиту .
М.Кляйн относила формирование этих защит к первому году жизни ребенка - то есть к дообъектной стадии - когда главным частичным объектом является материнская грудь, которая может быть «хорошей» и «плохой» для ребенка.
Кляйн определяла идеализацию как защиту от персекуторной тревоги. Идеализированный объект в меньшей степени интегрирован в Я, чем любимый, хороший объект, и некоторые люди справляются со своей неспособностью к обладанию хорошим объектом (из-за зависти) путем его идеализации, а такая первичная идеализация ненадежна. При этом объекты приходится менять, так как ни один не может соответствовать ожиданиям - это ведет к нестабильности во взаимоотношениях и это - один из аспектов слабости Я
Примитивное обесценивание - неизбежная оборотная сторона потребности в идеализации. Поскольку в человеческой жизни нет ничего совершенного, архаические пути идеализации неизбежно приводят к разочарованию. Чем сильнее идеализируется объект, тем более радикальное обесценивание его ожидает; чем больше иллюзий, тем тяжелее переживание их крушения.
Люди и в дальнейшем развитии несут в себе остатки потребности приписывать особые достоинства и власть людям, от которых они эмоционально зависимы. Нормальная идеализация является существенным компонентом зрелой любви. И появляющаяся в ходе развития тенденция деидеализировать или обесценивать тех, к кому мы питали детскую привязанность, представляется нормальной и важной частью процесса сепарации-индивидуации.
У некоторых людей, однако, потребность идеализировать остается более или менее неизменной еще с младенчества. Их поведение обнаруживает признаки архаических отчаянных усилий противопоставить внутреннему паническому ужасу уверенность в том, что кто-то, к кому они привязаны, всемогущ, всеведущ и бесконечно благосклонен, и психологическое слияние с этим сверхъестественным Другим обеспечивает им безопасность. Томление по всемогущественному заботящемуся существу естественным образом выражается в религиозных верованиях. В целом, чем более зависим человек, тем сильнее для него соблазн идеализации.
Если человек строит свою жизнь так, что создается впечатление, что он стремится ранжировать все аспекты человеческого бытия согласно ценности в сравнении с несовершенными альтернативами; а также что он мотивирован поиском совершенства - как через слияние с идеализированными объектами, так и через совершенствование собственного Я - его можно рассматривать как нарциссического. Другие свойства характера нарциссических личностей, такие как потребность постоянно заново убеждаться в своей привлекательности, силе, известности и значимости для других, можно вывести из зависимости от примитивной идеализации.
Рассматриваемые ниже проекция и интроекция имеют как примитивные, так и более зрелые формы. Здесь речь идет в основном о примитивных.
Проекция - это процесс, в результате которого внутреннее ошибочно воспринимается как приходящее извне.
В своих благоприятных и зрелых формах она служит основой эмпатии - для понимания субъективного мира другого человека мы должны опираться на способность проецировать собственный опыт - здесь можно назвать интуицию, явления невербального синхронизма и интенсивные переживания мистического единства с другим человеком при мощной эмоциональной отдаче для обеих сторон.
Проекция является ранним оральным механизмом - дериват первых образов действий ребенка - заглатывания (рассматриваемая далее интроекция) и выплевывания (собственно проекция). По Г.Блюму, в дальнейшем проекция развивается в качестве способа избавления от внутренней тревоги, неудовольствия, боли посредством приписывания неприятных стимулов внешнему миру. Вместо восприятия Я как имеющего характеристики объекта, окружение воспринимается как имеющее характеристики Я.
М. Кляйн связывала проекцию с завистью, которую определяла, как злобное чувство, что другой человек обладает и наслаждается чем-то желаемым, и завистливый импульс направлен на то, чтобы отобрать или испортить это. Она также считала, что зависть - это орально- и анально- садистическое выражение деструктивных импульсов, действующих с начала жизни.
Проекция в своих пагубных формах несет опасное непонимание и огромный ущерб межличностным отношениям. Этот примитивный механизм защиты может широко использоваться только в условиях, когда у Я вследствие нарциссической регрессии сильно нарушена функция оценки реальности и стирается грань между Я и не-Я. В тех случаях, когда спроецированные позиции серьезно искажают объект или когда спроецированное содержание состоит из отрицаемых и резко негативных частей собственного Я, возникают всевозможные проблемы. В общем, организм предпочитает воспринимать опасность, скорее, как угрозу извне, нежели изнутри, поскольку определенные механизмы защиты от чрезмерно интенсивной стимуляции эффективны только против внешних раздражителей.
Если для человека проекция является основным способом понимания мира и приспосабливания к жизни, можно говорить о параноидном характере. Обычно проекции направляются не наугад, а по месту, где есть благоприятные условия. Параноик тонко понимает бессознательные мотивы других, когда это полезно в целях рационализации его склонности к проекции, и позволяет себе невнимательность к собственному бессознательному.
Интроекция - это процесс, в результате которого идущее извне ошибочно воспринимается как приходящее изнутри. В своих благоприятных формах она ведет к примитивной идентификации со значимыми другими. Маленькие дети вбирают в себя всевозможные позиции, аффекты и формы поведения значимых в их жизни людей. М. Кляйн считала, что при благоприятном развитии интроекция составляет основу благодарности, что путем отдачи вовне и повторной интроекции внутреннего богатства происходит обогащение и углубление Я. Но интроекция - это ранний оральный механизм и связан с жадностью; коuда речь идет о деструктивной оральной интроекции - это бессознательная жадность, нацеленная на вычерпывание, высасывание и пожирание груди.
В такой форме интроекция представляет собой очень деструктивный процесс. Интроекция - самая архаичная нацеленность на объект. Идентификация посредством интроекции - наиболее примитивный тип отношения к объектам. Поэтому любой последующий тип объектного отношения, сталкиваясь с трудностями, может регрессировать к идентификации, а любая последующая инстинктивная цель - к интроекции.
Из патологических видов интроекции можно выделить «идентификацию с агрессором», когда для овладения своим страхом и страданием, люди перенимают качества мучителей - этот механизм ярко проявляет себя при характерологических предрасположенностях к садизму и эксплозивности.
В другом случае, при глубокой привязанности к другому человеку, мы его интроецируем, и его репрезентации внутри нас становятся частью нашей идентичности. Если же человек в случае смерти или расставания не в состоянии с течением времени внутренне отделиться от любимого существа, образ которого был им интроецирован, и не может эмоционально переключиться на других людей, он будет постоянно чувствовать себя «уменьшенным», недостойным, истощенным и потерянным.
Людей, систематически использующих интроекцию для уменьшения тревоги и сохранения целостности собственного Я путем удержания психологических связей с неудовлетворительными объектами ранних лет жизни, можно со всем основанием рассматривать как характерологически депрессивных.
Проективная идентификация. Сложное понятие, связанное с рассмотренными выше проекцией и интроекцией, выделенное отдельно в ряду примитивных защит М. Кляйн в работе «Заметки о некоторых шизоидных механизмах». Она считала, что проективная идентификация связана с ранними механизмами - всемогущими фантазиями. Фантазии, которые есть внутри, путаются с явлениями, которые идут из внешнего мира. Если возникающие всвязи с этим чувства неприемлемы, они отделяются от себя и помещаются в другой объект - как будто это его представления. Создается череда проекций и интроекций. Проецируются, как было сказано, непреносимые мысли и чувства и в другой объект помещается свой страх. Человек не только проецирует внутренние «плохие» объекты, но и вынуждает человека, на которого он их проецирует, вести себя подобно этим объектам. Как уже было сказано, и проекция, и интроекция имеют целый ряд форм - от самых примитивных до самых зрелых. На примитивном конце спектра они слиты, поскольку в них смешано внутреннее и внешнее. Это слияние мы и называется проективной идентификацией.
Чрезмерная проективная идентификация приводит к сильной спутанности между собой и объектом, который также становится на место себя. С этим связано ослабление Я и грубое нарушение объектных отношений.
Клинически вследствие того обстоятельства, что действие этой защиты у человека угрожает уверенности его визави в собственном психическом здоровье, проективная идентификация вкупе с рассматриваемым ниже расщеплением ложится в основу заключения о пограничной личностной организации. Особенно тесно, в силу мощной проективной части, она связана с пограничным уровнем параноидной личности, хотя есть и исключения - к примеру, когда проецируемое и интроецируемое содержание вызывает чувства любви и радости, это может объединить людей благотворной эмоцией.
Расщепление Я - мощный межличностный защитный процесс, истоки которого находятся в довербальном периоде, когда младенец еще не может отдавать себе отчет в том, что заботящиеся о нем люди обладают и хорошими, и плохими качествами, и с ними связаны как хорошие, так и плохие переживания.
Достаточно подробно механизм расщепления исследовала М.Кляйн. Она считала, что тенденция Я расщеплять себя и свои объекты частично существует, поскольку Я в целом не достаточно едино при рождении, и частично, поскольку расщепление образует защиту против примитивной тревоги, и, следовательно, является средством защиты Я. Сначала расщепление касается разделения груди на хороший и плохой объекты, затем Я в различной степени фрагментирует себя и свои объекты и таким путем достигает распыления деструктивных импульсов и внутренних персекуторных тревог. Этот процесс, варьирующий по силе и определяющий большую или меньшую степень нормальности индивида, является одной из защит в период параноидно-шизоидной позиции, которая, согласно концепции М. Кляйн в норме захватывает первые три-четыре месяца жизни.
В повседневной жизни взрослого расщепление остается мощным и привлекательным средством осмысления сложных переживаний, особенно если они являются неясными или угрожающими. Определенное количество расщепления необходимо для интеграции, так как оно сохраняет хороший объект и дает возможность Я впоследствии синтезировать два его аспекта - в том числе «плохой», амбивалентный.
Механизмы расщепления могут быть очень эффективны в своей защитной функции уменьшения тревоги и поддержания самооценки, но чрезмерное расщепление всегда влечет за собой искажение, так как исключается амбивалентность, и в этом заключается его опасность. Чрезмерная зависть и выражение деструктивных импульсов препятствует первичному расщеплению между хорошей и плохой грудью, и построение хорошего объекта становится в целом недостижимым. Таким образом, не закладывается основа для полностью развитой и интегрированной взрослой личности, поскольку нарушается позднейшая дифференциация между хорошим и плохим в различных ситуациях. В той мере, в какой это расстройство развития вызвано чрезмерной завистью, оно исходит из преобладания на самых ранних стадиях параноидных и шизоидных механизмов, которые, согласно гипотезе М.Кляйн, образуют основу шизофрении, особенно ее параноидной формы. При менее патологическом развитии можно скорее говорить о параноидном характере личности.
Диссоциация - множественная личность. Находится в классе примитивных защит на основании того, что ее действие глобальным и поразительным образом охватывает всю личность, а также потому, что многие диссоциированные состояния психотичны по своей природе. Диссоциация - это "нормальная" реакция на травму. Любой человек, столкнувшись с катастрофой, большей, чем способен вынести (особенно если она связана с непереносимой болью или ужасом) может диссоциировать. Развитие диссоциаций чаще всего связывают с ранней сексуальной травмой или абъюзом со стороны, осуществляющей заботу, либо повторявшихся катастроф в контексте войны или преследования. В этом случае травмированные люди склонны реагировать на обычный стресс как на опасность для жизни, немедленно впадая в амнезию или становясь совершенно другими - ко всеобщему смятению. Поэтому, тот, кто постоянно прибегает к такой защите, платит за это высокую цену межличностными отношениями.
Итак, мы рассмотрели основные примитивные защитные механизмы личности. Общим для них является то, что при условиях их патологического использования, часто можно говорить о пограничном или психотическом уровне организации личности и судить о патологическом типе организации характера.
Отрывок из работы Телегина Ярослава Юрьевича
«Защитные механизмы личности и их связь с патологическими типами характеров».
www.psychoanalyse.ru
