Психоанализ в 90-е годы

Организация имплицитных теорий и сопоставление теорий

Одной из важнейших задач, стоящих перед психоанализом 90-х годов, является приобщение психоаналитического сообщества к имплицитным (подразумеваемым) научным знаниям психоаналитиков, присущим прежде всего клинической практике, наглядно проявляющимся и доказывающим свою целесообразность именно в этой области. В 80-е годы были предприняты первые попытки внести ясность в эти специальные знания, существующие лишь в устной форме и не представленные ни в одном учебном пособии, и провести их систематизацию. Имплицитные практические знания вмещают в себя огромное количество интуиций, возникающих в ходе клинической практики и нуждающихся в систематизации и научной организации.

Следующая важная задача, стоящая перед современным психоанализом, заключается в сопоставлении разнообразных теорий и подходов, являющихся зачастую принадлежностью той или иной «школы», а также в истолковании отличных друг от друга гипотез, касающихся, например, взаимодействия врожденных способностей и окружающей среды, первичного потенциала мотивации, хронологии психологического развития, образа человека и прочего. Симпозиумы и научные работы, цель которых заключается в исследовании разнообразных психоаналитических теорий на предмет их сходства и различия, создают основу для более или менее последовательного теоретического лексикона. Кроме того, в ходе этих исследований может выясниться, что многие на первый взгляд несовместимые понятия в действительности просто описывают одно и то же явление разными метафорами. При этом следует принимать во внимание то обстоятельство, что еще на стадии формирования психоаналитические понятия отличаются выразительностью и гибкостью, которые соответствуют стремлению психоанализа к целостному подходу, позволяющему охватить весь спектр смысловых взаимосвязей.

Вместе с тем, высказанное замечание не следует воспринимать как выражение позитивистской критики психоанализа, поскольку оно не подразумевает требование строгой систематизации понятийного аппарата, а также введения устойчивого формального и номологического порядка утверждения закономерностей. Этот канон жесткой и вертикальной методологии, которая самим фактом своего существования призвана создавать видимость успешной естественной науки, по многим направлениям уже завел психологию в тупик, из которого позитивистски настроенные исследователи только начинают мало-помалу выбираться. Шизоидное и бесконечное дробление совокупности тем на ее составляющие, навязчивое стремление к когнитивной трактовке элементов теории, почти полная утрата практического значения и ценности — едва ли являются целью, к которой стоит стремиться при попытке рассмотрения психоаналитического подхода с эмпирической точки зрения.

В настоящее время появляются свидетельства того, что данные эмпирико-позитивистских исследований, проводимых специалистами с психоаналитической ориентацией, с готовностью подхватываются начинающими, словно речь идет о долгожданном философском камне, обладание которым избавляет от необходимости совмещения на первый взгляд спорных и зачастую противоречащих друг другу фрагментов теории. Михаэлис (Michaelis, 1990, S. 205) отмечает даже появление отчетливой «репозитивистской» тенденции в обращении с психоаналитической теорией и, в частности, пишет: «То, что можно наблюдать, подсчитывается (наблюдение за детьми младшего возраста); то, что можно подсчитать, считается верным (компьютерный метод оценки хода беседы в процессе психоаналитического лечения)». Стремясь к однозначности, многие позабыли о том, что неотъемлемой и, возможно, важнейшей особенностью психоаналитической деятельности является умение подбирать методы исследования, соответствующие неопределенному характеру душевных, и прежде всего бессознательных душевных переживаний.

Лоренцер (Lorenzer, 1989, S. 44f) с полным правом вел речь о «подчинении правилам естественнонаучной медицины», на которое по непонятным причинам согласились некоторые психоаналитики. Здесь не обходится и без «своеобразной трагикомедии, которая заключается в том, что в тот период, когда социология, оставляя в стороне количественные методы, обращается к качественному анализу содержания, психоанализ уступает свое право первой по рождению герменевтической эмпирической науки в обмен на жалкое признание в качестве естественной науки второго сорта». Поэтому мне кажется, что постановка вопроса о правомерности эмпирико-позитивистского подхода, который рекомендуют научные теоретики, рекламируя его как единственное средство выяснения истины, является вполне логичной и соответствует доброй психоаналитической традиции. Какие интересы скрываются за этим? Стоит ли стремиться к истине такого рода, и кому вообще она необходима? Не продиктованы ли угрожающие жесты, призванные продемонстрировать психоанализу, что пришло время доказать свою эффективность эмпирическим путем или же смириться со своей грядущей неконкурентоспособностью, вполне определенными интересами, покоящимися на собственном (нередко в основе своей невротическом) пристрастии к всеобщей целостности? Возможно, речь идет о стремлении к власти, приукрашенном научной теорией?

Однако каким бы уместным ни казалось определение прикладного клинического психоанализа как глубинной герменевтической социологии, предметом исследования которой являются «конфликты между бессознательными и сознательными жизненными планами» (Lorenzer, 1989, S. 45), нельзя забывать и о необходимости пересмотра и совершенствования психоаналитических концепций, а также систематизации знаний, полученных преимущественно путем клинической практики, основанной на принципах глубинной герменевтики. Ибо все чаще раздаются голоса тех, кто усматривает в приверженности к устаревшим метапсихологическим концепциям, в недостатке содержательных эмпирических исследований и в недостатках последипломного психоаналитического образования, качество которого в целом оставляет желать лучшего, серьезную опасность для дальнейшего существования психоанализа (например, в последнее время с выражением живейшей тревоги по поводу будущего, ожидающего психоанализ в Америке, об этом пишут Wallerstein, 1991, и Holt, 1992). Однако до сих пор каждая поспешная попытка систематизации или определения лишь обостряет сомнения, вызванные тем, что в рамках психоанализа, состоящего из различных теоретических подходов, не были созданы более или менее единые психодинамика и теория личности (см. Zillberg et al., 1991). Тем более настоятельной становится в связи с этим потребность в создании универсальной теоретической системы, позволившей бы свести воедино центральные стандартные понятия психоанализа. Учитывая то обстоятельство, что культура психоаналитического исследования в рамках научного учреждения, например психоаналитического института, так и не сложилась, этой теоретической и эмпирической деятельностью должны заниматься не одиночки, безнадежно перегруженные подобной работой, а сообщество практикующих психоаналитиков в целом. Наверняка для многих аналитиков эта деятельность, пусть и лишенная материального вознаграждения, послужила бы компенсацией за работу возле кушетки, которую иногда упрекают в однобокости (в скобках отметим, что множество практикующих аналитиков совмещает клиническую деятельность с преподаванием психоанализа в рамках учебных заведений последипломного образования и иных учреждений).

Если хотя бы немногие аналитики не воспринимают себя с некоторой гордостью как тенденциозных аутсайдеров общества, то перед психоанализом открываются дополнительные возможности, далекие от путей, проторенных учреждениями. Основные черты современного психоаналитического исследования, включая и методологию глубинной герменевтики, слабая сторона которой тоже состоит в неопределенности (см. Rubovits-Seitz, 1992), должны в ближайшие годы найти свое воплощение в учебных программах, дабы заблаговременно закрепить в умах психоаналитиков «направление подлинного психоаналитического исследования».

Ключевые понятия психоанализа

Предлагаемый справочник представляет собой оригинальное собрание тематических статей, в которых излагаются история формирования и современная трактовка основополагающих понятий психоанализа, а также рассматриваются важнейшие аспекты психоаналитической теории и практики. Наряду с экскурсами в историю психоаналитического движения в сборник включены статьи и по междисциплинарным вопросам, освещающие взаимоотношения психоанализа и академической психологии, социальной психологии, медицины и гуманитарных наук.